Роза для капитана Эсмонта

Первого августа 2009 года исполняется 95 лет с начала Первой мировой войны. С годами историки откроют страшные цифры: в нее были вовлечены 38 государств, за 4 года военных действий погибли 9 миллионов воинов и 10 миллионов мирных жителей.
Накануне памятной даты мы со старшим научным сотрудником Николаевского краеведческого музея Татьяной Губской вновь отправляемся бродить по старому некрополю. На этот раз мы несем красную розу капитану Эсмонту.
- Знаешь, об Эсмонте мало что известно. Молодой офицер, штабс-капитан 58–го Прагского полка… погиб в штыковом бою 16 августа 1914-го. Он был первым николаевцем, который вернулся с фронта в гробу. Его оплакивал весь город… Я в подшивках газет за 1914 год нашла несколько некрологов. Слушай, как звучат: «Командир и офицеры 45-го запасного батальона с глубокой скорбью извещают о доблестной геройской смерти на поле брани горячо любимого товарища, капитана Виктора Николаевича Эсмонта. Панихида состоится в 10.30 в зимней полковой церкви 7 сентября»…
На черном мраморе уже начали тускнеть буквы. Стареет камень. Когда-то была здесь фотография… теперь осталась только пустая глазница овала. Татьянина роза ложится к подножию, занимает предназначенное ей место. Красное пятно на выжженной солнцем траве. Цветок памяти для капитана Эсмонта. Ему было… наверное, лет 30?
- Свидетель того самого боя, настоятель церкви 58-го Прагского полка, полковой священник Парфений Холодный рассказывал вот что: «…на следующий день завязался горячий бой, длившийся 16 и 17 августа. Нашему полку до прибытия подкреплений удалось выдержать натиск шести австрийских полков, а в конце штыковым ударом опрокинуть противника и выиграть бой. В этом штыковом бою первым пал капитан Эсмонт, увлекший в атаку весь полк…».
От Всехсвятской церкви слабо протоптанные в траве дорожки ведут нас почти через все кладбище в военный сектор, где сохранились еще несколько памятников на могилах героев Первой мировой войны.
- Николаевские газеты опубликовали известие о начале войны вместе с объявлением о мобилизации, - продолжает рассказ Татьяна Николаевна. – И сразу же над городом нависла тревога: в семьях и офицерских собраниях, в казармах, на улицах, рынках говорили только о войне. Еще свежи были тяжелые воспоминания о событиях русско-японской войны, а младшие братья погибших на землях Маньчжурии и в Порт-Артуре уже рвались в бой… Из Николаева уходили первые поезда, увозившие воинов. На вокзалах звучали духовые оркестры, читались молебны, прощальные слезы невест перемежались с материнским плачем. А они – такие молодые и такие жизнерадостные – весело улыбались, выглядывая из вагонных окон. Горожане встретят многих из них уже в сентябре, когда цинковые гробы будут выгружать на вокзальную платформу. Сквозь запаянные в цинк стекла окошек глянут в небо родного города мертвые лица. Они возвратятся – пронзенные штыками, простреленные пулями, разорванные снарядами…
…Еще несколько красных роз опускаются на зеркальный отполированный гранит: «Подпоручик Алексей Тимофеевич Каминский. Убит в штыковом бою на 24-м году жизни»… «Подпоручик 58 пехотного Прагского полка, младший офицер 12 роты Николай Иванович Денисчук. Убит в бою под Фельштин (Галиция) 4 октября 1914 г.»… «Братья Прокофьевы: Подпоручик Александр Константинович. Умер от ран 6.11.1914 г. в Галиции… Поручик Леонид Константинович. Убит в бою 1.03.1915 г. на германском фронте».
Памятники, оставшиеся на николаевском некрополе от той далекой войны, можно по пальцам перечесть. Теперь на костях погибших в Первой мировой лежат гробы погибших в Великой Отечественной… Преемственность геройства. Преемственность поколений… Советская власть сделала всё, чтобы стереть с лица земли память о ненавистной империи и ее героях. А для современников, для николаевцев, живших в начале XX века, гибель молодых воинов была настоящей трагедией.
- В начале января 1915 года министр внутренних дел, камергер Н.А. Маклаков в письме на имя Николаевского градоначальника, вице-адмирала Александра Ивановича Мязговского сообщил, что Александровский комитет раненых… вот, погоди, зачитаю… - Татьяна Губская достает из блокнота карточку с выписанной цитатой, которых в ее музейной картотеке – великое множество, - «…полагал бы желательным, чтобы умершие в больницах и лазаретах воины были похоронены в городах лишь на определенном кладбище и в одном месте, с сооружением здесь часовен, крестов и памятников, дабы такие братские кладбища, обсаженные впоследствии деревьями и обнесенные решетками, служили напоминанием о жертвах великой Европейской войны».
…Как раз здесь, у южной стены некрополя, отцы города и отвели место под братское кладбище - на площади 500-600 кв. саженей. До наших дней сохранился десяток могил. Поиски в архивах и подшивках старых газет помогли Татьяне Губской установить в общей сложности около 50-ти фамилий погибших или умерших от ран героев Первой мировой. Среди них были совсем молодые люди, сыновья очень известных и уважаемых в Николаеве горожан: ротмистр Леонид Бартеньев - сын николаевского общественного деятеля, надворного советника И.Ф.Бартеньева; штабс-капитан Павел Зубов – сын протоирея Игнатия Зубова; мичман Сергей Григоренко – сын контр-адмирала в отставке Аполлона Каллинниковича Григоренко; лейтенант Евгений Мязговский – сын Николаевского градоначальника вице-адмирала А.И. Мязговского…
Мы с Татьяной Николаевной останавливаемся возле склепа семьи Григоренко. История гибели мичмана Григоренко и лейтенанта Мязговского потрясла весь город: 5 ноября 1914 года на корабле «Святой Евстафий», где они вместе служили, разорвался снаряд. Корабль вступил в бой близ Севастополя, у Херсонесского маяка, с крейсерами турецко-германского флота…
- В одной из николаевских газет я обнаружила статью… В ней до мельчайших подробностей рассказывается о том, как весь город хоронил своих героев. К прибывшему с телами погибших поезду, утром 12 ноября, стала стекаться огромная масса людей – пешком, в автомобилях, экипажах. Прибыла также часть николаевского флотского полуэкипажа с оркестром. А ровно в 9 на вокзале появились родные.
Вагон открыли и на привокзальную площадь вынесли оба гроба, покрытые андреевскими флагами. На крышках гробов покоились офицерские сабли и треуголки. Духовенство Адмиралтейского собора во главе с настоятелем протоиреем Доримедонтом Твердым отслужило краткую заупокойную литию «о воинах Евгении и Сергии, на поле брани убиенных».
Когда окончилась лития, сквозь воинский строй, взявший «на караул», гробы понесли к катафалкам, и процессия медленно направилась вверх по улице Глазенаповской. Во главе похоронного шествия несли городское знамя, следом двигались люди с огромным количеством венков, на которых развевались георгиевские ленты.
От дома Мязговских до Адмиралтейского собора, несмотря на глубокую осень, вся дорога была усеяна зелеными ветвями. Процессия приблизилась к храму. Внутри уже были установлены два постамента, у подножия - хризантемы и лавровые деревья. Перед началом панихиды полковой священник Михаил Федорович Малявинский произнес речь об убиенных воинах. Он говорил о долге и воинской чести, обращался к родителям погибших, призывая стойко перенести удар судьбы…
Татьяна Губская прерывает свой рассказ и снова обращается к своим заветным карточкам с цитатами, чтобы точно воспроизвести газетный текст: «Исполняется «вечная память», все присутствующие опускаются на колени. Последние минуты прощания… Гробы выносят из храма, снова устанавливают на катафалки, и процессия, сопровождаемая огромным количеством горожан, медленно движется вдоль улицы Адмиральской… проходит мимо Александровской мужской гимназии, сворачивает на 1-ю Слободскую и по Алексеевской следует до Военного рынка.
Все ближе и ближе последнее место упокоения героев, процессия растянулась на целых четыре квартала. К трем часам дня она приблизилась к кладбищу… Совершаются у двух могил последние литии. Родные припадают к крепко запаянным гробам и без конца целуют стекла, через которые видны молодые, но мертвые лица… Залп… другой… третий. Почившим героям воздается последняя воинская честь»…
***
Потомки приходят сюда, в военный сектор Николаевского некрополя, 9 Мая, в День Победы: торжественное построение, речи, салют, охапки цветов для советских воинов. Сегодня лежащие в земле солдаты Второй мировой не обделены вниманием…
Но мы с Татьяной Губской идем не к ним. Мы несем красную розу капитану Эсмонту.
Наталья Христова.