– Как ты мог, Азиз?! Как ты мог такое сделать?.. Тома тебя сыночком называла… Они оба тебя любили как родного, доверяли во всем, а ты убил их, ты – зверь!
– Не говорите так! Вы ничего не знаете. Азиз никогда, никогда не смог бы сделать этого…
– Женщины! Пожалуйста – спокойнее и потише, вы находитесь в зале суда. Выяснять отношения будете в коридоре…
В апелляционном суде началось слушание резонансного дела, полгода назад потрясшего Николаев. Напомним: в престижной «сталинке» на Карла Либкнехта, в собственной квартире, были жестоко убиты супруги Шевчик – очень известные и уважаемые в городе медики. На скамье за решеткой – один подсудимый. Но как же это? Ведь убийц было двое. Или… трое? Был ли он, этот таинственный и страшный Третий? И куда, кто может сказать, делся Второй, вполне реальный парень с улицы Советской – есть, оказывается, и такая улица в Большой Коренихе… Фамилии первых двоих мы пока, до оглашения приговора, немного изменим – так принято, с третьей фамилией вообще проблем нет.
Первый
Азиз – звучное и значительное имя, то ли тюркское, то ли, скорее, арабское. Одно из имен Аллаха. У Аллаха много имен, у этого имени – много значений: могущественный, избранный, любимый Богом, хозяин… В лезгинских семьях это непростое имя принято давать старшему сыну. Азиз Aлиев – как раз и есть старший сын, он родился в Николаеве 28 лет назад. Своего первого сына он тоже назвал Азизом…
Когда родился Азиз-младший, Азиз-старший оставил работу. Семь лет до этого он возил Василия Васильевича Шевчика, одного из основателей знаменитой «Славянской клиники», на его личной машине, без нареканий и особых конфликтов, был и водителем, и охранником, и любимцем всей семьи, – надежный, исполнительный, ответственный. Работодатель понял и отпустил своего водителя: маленький ребенок – это святое, Азиз больше не сможет ездить в дальние и долгие командировки, жена одна не справится и с пятилетней дочкой, и с новорожденным малышом… Жаль, конечно, хорошего работника, но семья – прежде всего!
Семья для четы Шевчиков всегда была главной жизненной ценностью. Их единственная, горячо любимая дочь Ирина на тот момент как раз только возвратилась домой – она окончила учебу в Днепропетровске, стала, как и ее родители, медиком. Поездка в июле с шефом в Днепропетровск и стала последней командировкой Азиза. Шевчик вовремя, за неплохие деньги, продал там квартиру, в которой жила дочка-студентка, и доверительно, как всегда, делился планами со своим водителем. Большую часть из вырученных от продажи 87 тысяч американских долларов Василий Васильевич предполагал потратить на строительство загородного дома в Варваровке и ремонт отдельной николаевской квартиры для Иры. А пока идет ремонт, дочка поживет с ними на Карла Либкнехта. Места хватит!
Оставалось совсем немного времени до того момента, когда Азиз Алиев будет давать признательные показания в Центральном райотделе милиции – сам, без особого принуждения и, скажем так, физического давления. Он скажет следователю, что уже именно там, в Днепропетровске, задумал убить своего хозяина и его супругу, – чтобы завладеть значительной суммой денег. Денег хочется всем, но не настолько и не такой ценой. Азиз не катастрофично нуждался в деньгах, у него была поддержка семьи, собственные сбережения, кой-какой бизнес и вполне реальные жизненные планы. Кроме того, этот уравновешенный, прагматичный и амбициозный молодой человек не мог не понимать: случись что с Шевчиками, – именно он попадет в первый круг подозреваемых! Как недавно уволенный шофер, как пресловутое «лицо кавказской национальности».
Почему же он, так загодя готовясь к убийству и ограблению, никак не позаботился о собственном алиби? Я не знаю ответа на этот простой вопрос. Как и на многие другие, которые – хочешь не хочешь – возникают во время судебного разбирательства. Слишком много мелочей не стыкуется в этой истории – в каждой из ее версий. Впрочем, моя точка зрения – не более чем обывательская…
Итак, будущий юрист Азиз осознавал: его быстро вычислят, отловят и посадят – причем дадут пожизненное. Без вариантов. И ничего не сделал, чтобы скрыть преступление или хотя бы скрыться самому. Что – я до сих пор не сказала? – Азиз, параллельно с работой водителем, занятием бизнесом и рождением детей, учился. На юридическом. Теперь же его высшее образование, скорее всего, так и останется незаконченным.
Он никак не подходит под местный стандарт убийцы и под стандарт кавказца не подходит – светловолосый и светлоглазый крепкий парень, аккуратный и собранный. Черная рубашка, в руках – крупные черные четки. Обстоятельно и четко, юридически правильно строит речь, излагает мысль и пока ведет практически один две партии – подсудимого и адвоката – несмотря на присутствие в процессе опытного частного защитника.
И для адвоката, и для прокурора и судей полной неожиданностью стало то, что спокойно заявил Алиев, – как только начали допрос подсудимого: «Я намеренно оговорил себя на досудебном следствии, но сейчас уже могу сказать правду»…
Второй
Но где же Рыбораз? Саша – только так, а не по фамилии называет Алиев своего отсутствующего в суде подельника по тяжкому кровавому преступлению – в прошлой жизни был его ближайшим приятелем, кумом и партнером по бизнесу. Даже машину для совместных бизнесовых поездок они покупали одну на двоих. Но потом Рыбораз решил, что выплачивать автокредит он будет сам, чтобы автомобиль остался его личной собственностью. Азиз не возражал.
Вскоре, а точнее, к разразившемуся кризису, Александр Рыбораз запутался в долгах и кредитах, деньги ему были остро необходимы. Он жил по соседству с Азизом в Большой Коренихе, на улице Советской. Все свободное время молодые люди проводили вместе, выпивали, разговаривали. Обвинительное заключение, в основном базирующееся на показаниях Алиева, утверждает: умысел и предварительный сговор у приятелей зародился давно, неоднократно и подробно проговаривался и обсуждался.
Так, 8 ноября 2008 года парни совместно распивали спиртное, Рыбораз жаловался на свое материальное положение: где бы, мол, срочно «достать» денег? Друг предложил ему отличный вариант быстрого обогащения. Деньги есть у его бывшего хозяина, Шевчика. Войти в дом будет несложно – хозяева пустят сами. Потом достаточно их убить и взять деньги. Вариант запал Рыборазу в душу, но пока ничего конкретного – как и когда – кумовья не решили.
Потом наступил роковой день 11 ноября. Как много всего происходило в тот день! С самого утра Саша попросил Азиза помочь ему с ремонтом в гараже – утеплить на зиму пенопластом двери и все такое. Парни съездили в магазин стройматериалов, купили все необходимое и взялись за работу. Работали, разговаривали, укреплялись в идее: откладывать встречу с Шевчиками нет никакого смысла. В гараже же и присмотрели подходящее орудие убийства – кухонный топорик для разделки мяса.
Закончили работу где-то к трем, Азиз заехал домой – помылся, переоделся, поехали в город – на встречу, не имеющую отношения к делу, вернулись в Корениху. Жена сказала Азизу, чтобы он забрал дочку из садика, они опять съездили в город, на улицу Шевченко, в садик, забрали ребенка. И снова вернулись в Корениху, и снова поехали в город. В процессе этих челночных рейсов зашли в магазин стройматериалов, где приобрели две пары перчаток – как же без перчаток убивать? Перчатки положили в ноутбучную сумку Азиза, с которой тот часто ездил в командировки. Только на этот раз, вместо ноутбука, в сумке лежал кухонный топорик…
Оставили машину возле бара «Домовой», в паре кварталов от дома Шевчиков, зашли в магазин – купили маленькую бутылку водки, колбасы, сока. Выпили-закусили для храбрости, зашли в другой магазин – купили бутылку коньяка «Alex» – не идти же, действительно, в гости с пустыми руками! Наконец, Азиз позвонил бывшему шефу: «Василий Васильевич, мы рядом – мы зайдем?» Ночью накануне Шевчики вдвоем вернулись из трудной командировки в Донецк и Луганск, устали, даже дорожные сумки еще не успели разобрать… Но «сыночку» они всегда были рады. Тем более что у Василия Васильевича накопились к бывшему водителю вопросы по запчастям, а Тамара Николаевна хотела отдать ему подарок к рождению сына и посмотреть диск с фотографиями: как большой Азиз забирает маленького Азиза из роддома…
Хозяева впустили приятелей в квартиру, не удивились и Рыборазу: он уже бывал здесь с Азизом раньше. Сели за стол на кухне, стали выпивать. Коньяк быстро закончился, и хозяин тут же принес из бара новую бутылку, потом еще одну… Опьянев, хозяйка пошла в рабочий кабинет к компьютеру: Азизушка, покажи мне фотографии, пока я не легла спать. Азиз, который почти не пил – ему предстояло садиться за руль, – взял ноутбучную сумку и пошел следом за Тамарой Николаевной. Диск не открывался – как оказалось, в компьютере не было DVD-привода. Тогда Азиз открыл в Интернете сайт «Одноклассники»: посмотрите хоть кое-что, я сюда выкладывал несколько фоток.
Женщина с интересом всматривалась в монитор – Азиз зашел за ее спину и достал из сумки топорик. Через мгновение на голову жертвы обрушился град ударов, она пыталась прикрываться руками… Затем, не теряя времени, убийца вернулся на кухню и стал рубить топором бывшего шефа. Тот упал на пол у холодильника. Женщине досталось полтора десятка ударов разделочным топориком, мужчине – десяток, но они еще были живы. Рыбораз наблюдал за происходящим в некотором оцепенении, Алиев шугнул его, выдал перчатки, и вдвоем они стали быстро собирать со стола в пакет все, к чему прикасались руками: рюмки, бутылку, тарелки, пепельницу. Потом туда же отправились и клавиатура с мышкой – там ведь тоже оставались «пальчики» убийцы.
Прибравшись на столе, Алиев выбрал кухонный нож поудобнее и добил им своих жертв ударами в грудь, для верности обоим перерезал горло. Теперь оставалось главное – забрать деньги. Азиз, от которого секретов в доме не было, быстро нашел ключ от сейфа и открыл сейф в тайнике за шкафом. В другой пакет подельники побросали, не пересчитывая, пачки долларов, евро, большое количество хранившихся там же драгоценностей – стоимость только ювелирных украшений позднее будет оценена в 141168 гривен.
Пакет с трофеями, пакет с посудой, два газовых пистолета «Вальтрон», еще что-то по мелочам они утрамбовали в большую дорожную сумку, которую нашли в прихожей, – хозяин так и не успел ее освободить, поэтому убийцы сами поспешно опорожнили в ней место. Они торопились – вот-вот могла вернуться Ира, а убивать еще и ее в планы Азиза не входило. Позднее следователь задаст ему вопрос: а что было бы, если б в квартире находилась и Ирина? А ничего б не было, – ответит Азиз, – мы никого б не стали убивать.
Они торопились – и потому, уходя, сломали ключ, обломок так и остался торчать в замке. Поехали к водичке – постояли на причале речвокзала, утопили в реке ключи и посуду, немного пришли в себя. Остальные лишние вещи сожгли уже в Большой Коренихе, там же – в поле, под столбом – закопали деньги и драгоценности. Место выбирал Рыбораз, по соседству с полями своего отца. Назавтра они еще раз встретились. С тех пор Рыбораза никто не видел. Где он? И жив ли, кстати?
Третий
Много вопросов, много нестыковок. Такое впечатление, что своевременные признательные показания главного подозреваемого настолько порадовали следствие, что оно попросту не стало утомлять себя деталями. Все рассказал, все подписал, воспроизвел, выдал тайник с награбленным. Ну, и что, что нет Рыбораза – да и бог бы с ним, с Рыборазом… Но теперь вот, на суде, Алиев вдруг кардинально меняет показания и утверждает: они с Сашей не убивали – был некто третий.
Был ли Третий? В полусказочную историю, в деталях и без запинок выданную подсудимым, поверить невозможно. Возможно было, скорее, предположить две самые удобные в подобной ситуации линии защиты: первая – валить все на отсутствующего по неизвестным причинам Рыбораза, вторая – «закосить под дурку». Но, похоже, фантазия несостоявшегося юриста куда богаче. Он выбрал третью линию. Вернее сказать: Третьего…
Только суду искать и находить ответы на вопросы, делать выводы и принимать решения. Мы же можем лишь воспроизводить происходящее в зале; журналист – что-то вроде диктофона. Но дело настолько еще свежо и резонансно, а поворот в его слушании настолько неожиданный, что все это стремительно обрастает ракушками слухов и домыслов. Поэтому нет смысла затягивать с публикацией. Мы обязательно вернемся к теме после вынесения приговора. А пока – только репортаж из зала суда, не больше. Но и не меньше.
Так что же, все-таки, с Третьим?
Я оговорил себя, – утверждает Азиз Алиев, – в этом была жизненная необходимость, ведь речь шла… о спасении моей семьи!
Пролог и эпилог новой повести Азиза мало чем отличаются от старой. Зато сильно отличаются сами «повести». Если коротко, то – в исправленном и дополненном варианте – дело было так. Никакого умысла, сговора, плана… Да, возможно, он выболтал Саше что-то лишнее, рассказывая о командировке в Днепропетровск, – секретов между друзьями не было. А тем утром, рано, еще до поездки к Саше в гараж, позвонил сам Шевчик: мол, Азиз, мы только вернулись из командировки, приходи сегодня к нам – надо по запчастям обсудить, и диск с фотографиями захвати – Тамара хочет посмотреть. Только к вечеру получится, – сказал на это Азиз. Хорошо, давай вечером…
Потом они работали в гараже, заезжали домой к Азизу, забирали из садика его дочку, покупали и распивали с Шевчиками коньяк. Перчаток не покупали, ноутбучной сумки и, тем более, топорика с собой не брали. И не выпивали для храбрости – все это Азиз придумал, чтоб история выглядела более правдоподобной. Когда на кухне уже много было выпито, Василий Васильевич зашел в кабинет, где они с Тамарой Николаевной сидели у компьютера. Дал денег, сказал: Азиз, сходи купи что-то закусить – пиццу, например. И еще – водки. Алиев ушел. Рыбораз остался.
В пиццерии была очередь, Азиз постоял какое-то время, потом не стал ждать. Купил курицу-гриль, две бутылки водки, еще что-то по мелочам. В общей сложности, отсутствовал минут сорок. Вернулся, позвонил в дверь. Открыл, к его удивлению, Саша. Не отвечая на вопросы: что случилось и где хозяева, – сунул ему в руки незнакомый телефон. В незнакомом телефоне был незнакомый голос. Незнакомый мужчина строго приказал делать все, как скажет Саша, – далее последовали страшные угрозы в адрес его, Азиза, семьи: жены, детей…
Это страшные люди, сказал потом Саша, они шутить не станут. И показал: вот что Третий сделал с Шевчиками, пока Азиз отсутствовал. На шутку это походило мало… Дальше все – по прежнему тексту: Алиев открыл сейф, и так далее. На следующий день они с Сашей встретились в последний раз. Саша показал ему пачку фотографий: жена Азиза забирает внучку из садика, бабушка забирает внучку из садика, жена с маленьким сыном… Подобные же фотографии со своей семьей получил и Саша. Третий – или Третьи? – находились рядом, совсем близко с их семьями и могли сделать с ними все что угодно. Спасти – означало беспрекословно выполнять их условия. Часть условий уже была выполнена, оставалось полностью взять вину на себя, и не отступать от показаний ни на шаг на протяжении двух месяцев. Дальше, – было сказано, – твои проблемы, дальше можешь говорить, что захочешь... Алиев решил подстраховаться и поменять показания только на суде. Вот, собственно, и все.
…В тот же вечер, 12-го ноября, его вызвали на беседу в РОВД. Отпустили с беседы уже 13-го, скоро вызвали снова и допрашивали с тех пор в наручниках. Еще момент. На воспроизведении убийства Азиз ошибался, но разве запомнишь в подробностях все детали двойного убийства… Потом поехали на место тайника с деньгами, и Азиз искренне удивился: тайник был на месте. Логичней бы его не обнаружить. Там, на месте, осталась милицейская засада – ждали Рыбораза. Ни Рыбораз, ни таинственный Третий за кладом так и не пришли. Потом деньги пересчитали – не хватило двух банковских упаковок – 20 из 55 тысяч долларов. Куда они делись – большая есть загадка.
Суд идет.
Ирина Нежигай.
P.S. Ирина с тех пор не заходит в квартиру на Карла Либкнехта, где она сама вечером 12-го обнаружила истерзанные, окровавленные тела мамы и папы. Ирина живет у тети. Она до сих пор постоянно прокручивает в памяти последние кадры 11-го: родители приехали ночью тихо, чтоб не потревожить ее сон. Уже утром ее разбудила мама, попили кофе… Зашел папа… Она поехала на работу, созванивалась с родителями несколько раз. Говорили о каких-то пустяках, как это обычно и бывает у родных людей. Вечером она пообщалась с подружками и приехала домой уже поздно. Слишком поздно – ключ был сломан в замке, «мобилки» родителей не отвечали. Поехала ночевать к подружке, и только наутро забеспокоилась по-настоящему – родителей нигде не было! А если бы она никуда не пошла в тот вечер, а если бы возвратилась раньше…
Как все было бы тогда, Азиз? |
