История, о которой пойдет речь, известна не многим. Но, несомненно, эта частичка истории нашего города будет интересна читателям. Итак, обо всем по порядку…
Когда в 70-х годах в НКИ воссоздавался музей С.О.Макарова, совет музея тесно контактировал с Феодосием Тимофеевичем Каминским – одним из основателей (в начале прошлого века) Николаевских краеведческого музея и картинной галереи им. В.В.Верещагина. Сын клёпальщика николаевского Адмиралтейства, в 1912 году он окончил Петербургский археологический институт. В начале первой мировой войны, окончив школу прапорщиков, храбро воевал на фронте, был ранен, имел солидный ряд боевых орденов. Был директором Николаевского историко-археологического музея, ученым хранителем заповедника «Ольвия», активно участвовал в археологических раскопках в Ольвии, на территории Николаева и других городов, опубликовал десятки статей, очерков. При нем были значительно расширены экспозиционные площади музея, в фондах музея насчитывалось более 30 тыс. предметов. В советские времена в три приема отсидел немало лет в местах не столь отдаленных. Каждая встреча знакомила нас с малоизвестными эпизодами из истории города Николаева и Черноморского флота.
Известно, что Севастопольская морская библиотека (тогда офицерская) и ее фонды были созданы по инициативе адмирала А.С. Грейга, а затем опекались адмиралом М.П. Лазаревым. Деньги собирались по подписке среди офицеров флота. Для библиотеки, тоже по подписке, были изготовлены мраморные бюсты адмиралов М.П. Лазарева и А.С. Грейга.
С началом Крымской войны фонды библиотеки, часть ее оборудования были переправлены в г. Николаев – тогда главную базу Черноморского флота.
После позорного для России окончания Крымской войны по Парижскому договору Россия не имела права иметь на Черном море военный флот, и порт Николаев был низведен до положения станции, судостроение на почти долгих двадцать лет замерло. Из-за сокращения штатов многие служивые люди ушли с флота или убыли к новым местам службы.
В последней четверти 19-го века с началом возрождения флота фонды библиотеки были возвращены в Севастополь, хотя часть книг при этих передрягах затерялась. Не вернулись и бюсты адмиралов.
О судьбе бюста адмирала М.П. Лазарева и поведал нам Ф.Т. Каминский.
В конце 20-х годов Ф.Т. Каминский шел по улице Потемкинской вдоль забора бывшего морского острога в сторону улицы 2-й Слободской. Ворота у административного здания острога были открыты. Какие только учреждения не были в этом здании за многие годы. Здесь в управлении морского острога служил отец будущего адмирала С.О.Макарова, здесь располагались комендатуры гарнизона, военкомат, что-то связанное с авиацией, а в 60-х годах - общетехнический факультет НКИ, затем его военно-морская кафедра.
При создании лаборатории и установке действующих дизельных агрегатов, макета 49-цилиндрового дизеля, была, например, найдена бронзовая печать для сургуча. В центре надпись «Для пакетів», а по окружности – «Варварівський райпартком Миколаївськ. округи». Видимо, и эта контора здесь располагалась.
Проходя мимо, Ф.Т.Каминский увидел, что посреди пыльного двора на каком-то мраморном бюсте сидит матрос и немецким штык-тесаком с упоением рубит бюсту уши. Музейщик мимо пройти не мог. Подойдя ближе, он обнаружил, что матрос восседает на бюсте адмирала М.П.Лазарева. На увещевания остановиться, так как он гробит частицу истории флота, матрос пошел со штыком на «контру недобитую». Только вмешательство коменданта позволило пресечь вандализм. За 3 рубля был нанят извозчик, и бюст переправили в краеведческий музей. Позже бюст с частью найденного оборудования библиотеки был переправлен в Севастополь. Но он не вернулся в библиотеку, а экспонируется в музее обороны Севастополя. Каждый желающий, посетив этот музей, в одном из залов может увидеть этот бюст, у которого уши выполнены из алебастра. Неизвестный мореман оставил свой геростратов след в истории флота. В восстановленной морской библиотеке после Великой Отечественной войны были установлены новые бюсты, меньшие по размерам.
Несколькими годами позже по стране прокатилась чудовищная волна изъятия из соборов, церквей и других объектов религиозного культа – раритетов и предметов, содержащих драгоценные металлы и камни. Не обошла стороной она и Николаев. Была создана специальная комиссия. Первым «набегу» подвергся Николаевский Адмиралтейский собор Святого Георгия Великия Армения, бывший долгое время главным собором Черноморского флота. В соборе хранились национальные раритеты: кормовые флаги с легендарных кораблей российского флота, а также флаги с захваченных в боях турецких, египетских и прочих кораблей. Все эти флаги были в специальных многослойных чехлах и размещались в бронзовых ритонах по обе стороны главного входа.
Тогда же был вскрыт склеп первостроителя города Николаева М.Л.Фалеева. На облицованном камнем постаменте находился черный гроб, покрытый Андреевским и крепостным флагами. В головах гроба лежала треуголка, а по бокам постамента стояли морской палаш и шпага гражданского чиновника высокого ранга. Предмет вожделения – пуговицы мундира оказались не золотыми, а позолоченными. Останки первостроителя города перевезли на кладбище и поместили в склеп семьи адмирала Н.А. Аркаса. Не обошли стороной и молельный дом, который был напротив собора и располагался на месте, где сейчас размещается Дом творчества учащихся (бывш. Дом политпросвещения). Здесь молился народ не дворянских кровей, и ценностей не оказалось, кроме посеребренной купели да простой иконы Николая Чудотворца. Поверх оклада иконы дугой шла медная пластина. На ней были выгравированы слова: «Николаевскому морскому собору Святого Георгия Великия Армения от моряков Черноморского флота на вечное хранение». Это была легендарная икона с линейного корабля «Три Cвятителя» Черноморского флота.
Когда в период Крымской войны возникла реальная угроза прорыва вооруженных пароходов противника на внутренний рейд Севастополя, после долгих споров и колебаний было принято решение затопить на входе несколько старых парусных кораблей флота. Выбор адмирала Корнилова пал на пять линейных кораблей: «Три Святителя», «Силафаил», «Варна», «Силистрия», «Уриил», а также на два фрегата: «Сизополь» и «Флора». Затопление должно было начаться по сигналу, поднятому на флагштоке башни «Офицерской библиотеки». Утром 11 сентября 1854 г. этот сигнал появился. Первым под воду ушел один из фрегатов, за ним последовательно ушли в пучину четыре линейных корабля, спустя некоторое время - второй фрегат. Линейный корабль «Три Cвятителя», несмотря на то, что в днище и в бортах были прорублены отверстия и подрублены мачты, осел в воде, но не тонул. При затоплении каждого корабля по толпе жителей Севастополя, стоявших на набережной, прокатывались стон и плач. Наблюдая агонию «Трех Cвятителей», кто-то из членов команды вспомнил, что на корабле забыта икона Николая Чудотворца - покровителя моряков. Один из матросов на ялике вызвался сходить на корабль. В залитой водой корабельной церкви он нашел эту икону. Корабль медленно оседал в воду, с берега это было едва заметно, поэтому пароходо–фрегат «Громоносец» получил приказ ускорить затопление корабля, ведь на внешнем рейде с утра уже стояли французские пароходы. Три выстрела ядрами с расстояния картечного выстрела произвели в районе переменной ватерлинии страшные разрушения, и около 13-ти часов «Три Cвятителя» ушел на дно Севастопольской бухты. Позже при оставлении Севастополя эта икона и была передана в собор Николаева.
В годы Великой Отечественной войны следы этой иконы затерялись.
Может быть кто-то из читателей знает дальнейшую судьбу иконы. Ведь это же святыня Черноморского флота.
Владислав Мацкевич,
капитан ІІІ ранга в отставке. |
