В мае на старом кладбище буйство сирени. Дикой ордой кусты вторгаются в могильные оградки, прячут в своих зарослях памятники. От тяжелых гроздьев - всех оттенков фиолета - разливается щедрый сладкий аромат и накрывает некрополь огромным куполом. Весенний ток жизни чувствуется в каждом листике, в каждой сиреневой звездочке, и потому душа не настраивается на печальный лад. Некрополь кажется старым запущенным садом. Роза /gubskaya.jpg)
для протоиерея
Зубова
Сегодня мы с Татьяной Губской не просто гуляем по его тропинкам, мы несем красную розу священнику - протоиерею Игнатию Зубову. Татьяна Николаевна рассказывает мне о своих любимых мужчинах. При этом эмоции обычно сдержанного старшего научного сотрудника плещут через край. В интонациях - восхищение. Правда, с горчинкой. Любимые мужчины - это далекое прошлое нашей земли. Яркие личности, жившие на благо родины и человечества. Достойные люди, оставившие по себе память на столетия. Многие из них похоронены на николаевском некрополе…
- Знаешь, несмотря на то, что в последние годы интерес к церковной истории значительно вырос, роль духовенства в распространении идей просветительства до сих пор изучена слабо… А ведь церковь, как могла, отстаивала права на образование народа. Причем о какой-либо выгоде для священнослужителей не могло быть и речи: работая в церковных школах, они отдавали максимум времени и сил для просвещения народа. Вот Игнатий Иванович Зубов был из таких… известнейший в городе Николаеве законоучитель…
На черном граните с каждым годом все хуже читаются буквы. Стареет камень. А вот бархатистый травяной коврик, независимо от прихоти человека, стелется у подножия памятника каждый год… Потомки уже не знают, не помнят, кто здесь похоронен. Помнит только старое кладбище, и природа нежно заботится о том, чтобы вовремя появилась на могиле клумба из настырной, вездесущей травы.
…"Священник Игнатий Иванович Зубов и сын его Павел, штабс-капитан роты Его Величества 16 стрелкового императора Александра III полка. Убит 12 августа 1914 года в сражении с австрийцами при с.Бертники".
Роза ложится на отполированный черный камень.
- Видишь, как Господь проявил Свою милость: призвал отца Игнатия на небеса раньше, чем был убит его сын… Самое страшное на свете - пережить своих детей… Я в последнее время много работаю с подшивками газет времен Первой мировой войны. В каждом номере - некрологи. Поезд с красным крестом прибывал на николаевский вокзал в 8 утра. Всегда одна и та же картинка: группа горожан в трауре, заплаканные женские лица… цинковый гроб, плывущий сквозь толпу на плечах мужчин… Картотека
персоналий
Слабо протоптанные в траве дорожки ведут нас через кладбище к Всехсвятской церкви. И на каждом шагу - преследуют душные сиреневые облака. Пик цветения. Самое красивое время… Хотя, нет, не совсем так. Столько же красоты бывает в осеннем запущенном кладбищенском саду… Столько же чистоты - в оголенном пространстве, укрытом снежным саваном…
Мы идем поклониться могилам отца Софрония и архимандрита Захарии Петропуло. А беседуем о книге Татьяны Губской, которая в конце 2006 года вышла из печати: "Военное духовенство и священники Николаева (исторические очерки)". Материалы о священнослужителях она начала собирать 17 лет назад, с того самого 1990 года, когда ей предложили работать в отделе истории религии Николаевского краеведческого музея. "Забытое сословие" всегда вызывало ее живейший интерес. И не только потому, что многие десятилетия имена священников были закрыты в архивах. Волновали судьбы храмов, судьбы людей, что прошли через репрессии и гонения, но сохранили безграничную преданность вере… Какие имена! Какие биографии!
Сначала возникла идея "Картотеки персоналий священно- и церковнослужителей Херсонской епархии (конца XVIII - начала XIX веков)". С такого чистого листа начала - "чище" не бывает: в фондах музея еще не было зафиксировано ни единой фамилии священников, ни единого экспоната. Татьяна с головой ушла в музейный и городской архивы, библиотеки, засела за адрес-календари николаевских градоначальников, справочную книгу Херсонской епархии, Херсонские епархиальные ведомости: XVIII, XIX, начало XX веков. Встречалась с детьми и внуками, родственниками священнослужителей, уже отошедших в мир иной. Работа с обширным архивом Адмиралтейского собора (который стоял "во главе" улицы Соборной с 1790 года по 1936-й) дала богатейший материал. И одновременно - толчок к изучению военного духовенства. "Кто имел житие благозаконное
и кончину непостыдную"
/gubskaya-obl.jpg) - Священник в боевых условиях - явление необычное хотя бы потому, что он - единственный безоружный человек на поле брани. Только представь: Парфений Холодный, протоиерей церкви 58-го пехотного Прагского полка, который располагался у нас в Николаеве, 15 августа 1915 года (а это был большой церковный праздник, день Успения Божьей Матери), сжимая в руках крест, просто вышел из окопов и обратился к воинам. И к нашим, и к врагам-австрийцам. Просил не допустить кровопролития… И что ты думаешь, ни один выстрел не прозвучал в этот день, ни один солдат не был убит! Чем не подвиг? Император, когда узнал об этом, жаловал ему золотой крест из своего кабинета. Жаль только: я в своей книге успела рассказать лишь об армейском военном духовенстве, а есть еще масса материалов о морских священниках. Вот где тема!
…На могиле отца Софрония стоит простой каменный крест, выбеленный известкой. Много десятилетий историкам не было известно, кто здесь на самом деле похоронен. Однако всегда приходили сюда помолиться православные люди - и рассказывали в городе истории о чудесных исцелениях. А в 1996 году, глубокой осенью, после обильных дождей, толстый слой извести с креста обвалился и проявилась четкая надпись: благочинный протоиерей Софроний Самборский.
- Я полезла в архивы, нашла подлинные письма отца Софрония. Он был настоятелем Госпитальной церкви… А в 1831 году удостоен ордена Святой Анны 3-й степени - "за исполнение пастырского долга во время холерной эпидемии". Теперь понимаешь: до чего мне хотелось, чтобы память об этих людях сохранилась!
Впрочем, Татьяна Губская всегда старалась поделиться с николаевцами интересной информацией, которую ей удавалось найти. Постоянно печаталась в городских изданиях, где рассказывала о священниках и храмах. Сегодня в ее личном архиве более 120 авторских публикаций, состоявшихся в прессе, в отдельных изданиях, в том числе тезисы-доклады музейных конференций.
В начале 90-х она вела лекторий "Благовест", потом преподавала в детской воскресной литургической школе при Свято-Никольской церкви - однажды с питомцами этой школы и отправилась в паломничество по монастырям: Киево-Печерская лавра, Курская коренная обитель, Оптина Пустынь…. На протяжении лет она неоднократно была гостем телепередач, посвященных храмам Николаева, и по сей день ведет авторскую программу на николаевском радио. "Пока буду идти - всех вспомню"…
- За время работы в "Картотеке персоналий…" набралось две с половиной тысячи фамилий. В книжке, правда, упоминается всего 300 служителей церкви, тех, кто жил и трудился на николаевской земле. Среди них есть очень известные имена, вошедшие в историю русского и украинского православия: священномученик протоиерей Николай Романовский, архимандрит Кукша, митрополит Нестор, канонизированный Святейшим Синодом Русской Православной церкви. Мне хотелось побольше рассказать и о менее известных священниках, но достойных памяти потомков, ибо имели они "житие благозаконное и кончину непостыдную"… Например, о погибших в годы репрессий отце Карпе Малицком, Сергии Штенько, умершем в лагере для заключенных Якове Бурминченко…
К нашему городу Татьяна Губская питает особую любовь - она коренная жительница Николаева в пятом поколении. Любопытная у нее оказалась прапрабабка по материнской линии: неграмотная крестьянка Екатерина Онисимовна вышла замуж за титулярного советника, от этого брака и пошла ветвь военного дворянства Сапсай. Родила Екатерина мужу 12 сыновей, все казенным коштом закончили военные училища. А в русско-японскую войну 9 из них погибли, еще один сгорел в вагоне поезда, спасая дипломатическую почту. Екатерина Сапсай получила орден Святого Станислава и массу привилегий, вплоть до приставленного к ней денщика… Матерям героев, не вернувшихся с поля брани, оказывалась особая честь.
- Прапрабабуля никогда не плакала по убиенным детям: "А почто по ним плакать? За царя и Отечество погибли сыночки!"… Так рассказывала мне моя бабушка. Но вот за год до своей смерти, в 1913-м (а было ей тогда 84 года), собралась и пошла Екатерина Онисимовна Сапсай пешком из Полтавы в Киево-Печерскую лавру. Хотя, как мать героев, имела право на бесплатный проезд по всем железным дорогам Российской империи. "Богу надо потрудиться… Я ж умру скоро, надо пойти помолиться за убиенных сыночков. Пока буду идти, всех вспомню"…
***
"Забытое сословие"… Нужно было много труда, кропотливого научного поиска и истинного желания, чтобы возродить имена ушедших в забытье священников. Автор книги приняла на себя одновременно роль краеведа и научного сотрудника музея, исследователя, выступила в ней как прекрасный рассказчик и патриот своего родного города.
Книга "Военное духовенство и священники Николаева" увидела свет благодаря Центру социальных программ РУСАЛа, 30% ее тиража были переданы в городские, вузовские, школьные библиотеки. Однако тема далеко не исчерпана. Еще шла верстка, а все новые и новые имена и факты всплывали, появляясь из архивов и встреч с горожанами. Материал такой, что его нельзя предать забвению. Значит, продолжение будет.
Наталья Христова. |
