ЧТО ДЕЛАТЬ С "ИКАРОМ"? УСТАНОВИТЬ КАК ПАМЯТНИК!

Известно, что первая попытка совершить подобное плавание была предпринята в далеком 1853 году яхтсменами из столичного Санкт-Петербурга на яхте "Рогнеда". К сожалению, началась Крымская война. "Рогнеда" уже дошла до Рио-де-Жанейро, но плавание пришлось прекратить.

Следующими из известных были уже ленинградские курсанты морского техникума. К счастью, нам известны их имена: Андрей Васильевич Вронский и его душевный друг Иван Алексеевич Ман. Выпускники техникума - молодые штурманы, пройдя практику на старом "Товарище" под руководством самого Лухманова, уверовали в свое пролетарское право отправиться вдвоем в 1923 году из Советской России в кругосветку. Мальчишки нашли в яхт-клубе старенькую яхту, восстановили ее, сшили паруса, обзавелись компасом и комплектом откорректированных карт. На том их юношеские потуги были пресечены на корню. По тем суровым временам их романтизм, отдавал, простите, космополитизмом. Но зато нереализованная мечта помогла в морской карьере. Вронский стал начальником управления китобойным промыслом. Осевши на берегу, он тосковал по морю, и многие годы рассказывал своим друзьям о несостоявшемся плавании, как будто оно было на самом деле. И так преуспел в своих фантазиях, что его близкий друг - настоящий капитан и китобой Андрей Некрасов, вдохновленный морской травлей, безошибочно выбрал наиболее подходящий к случаю жанр иронической фантастики и написал бессмертную книгу "Приключения капитана Врунгеля". Таким образом, прототипом Христофора Бонифатьевича стал... сам Вронский. Как известно, у Врунгеля был помощник Лом. Его прототипом стал легендарный капитан Ман, морская судьба которого могла бы стать сюжетом приключенческого романа.

После юношеской попытки отправиться в кругосветку он остепенился и стал боцманом старого "Товарища" (кстати, немцы утопили это судно в 1941 году на рейде Мариуполя, а новый "Товарищ" во время последнего разворовывания украинского флота непонятным образом оказался в Германии, теперь носит имя немецкого писателя Гор Фока). После "Товарища" Ман много лет был полярным капитаном. Несколько раз зимовал в Арктике. Приобретя опыт работы на севере, он стал капитаном известного всему миру дизель-электрохода "Обь". В 1956 году Ман завозит в Антарктиду первую советскую антарктическую экспедицию. Его навигации на "Оби" закончились смешно, если не сказать - грустно. Во время стоянки в Кейптауне Ман с группой зимовщиков неосторожно выпил пива в баре, который имел роковое соседство с местным борделем. В те времена о сексуальной революции не ведали, и с Маном сделали самое страшное, что могли сделать с моряком: закрыли визу. После этого он несколько лет работал в Черноморском пароходстве на маленьких пассажирских судах, совершавших каботажные плавания. В народе их звали "Мойдодырами". Ман достойно вел себя в "ссылке" и через некоторое время стал капитаном весьма престижного и самого быстроходного на Черном море лайнера "Украина". Последние годы своей карьеры он возглавил самый почитаемый, символизирующий наши достижения в международном туризме, теплоход "Россия". Суда этого класса в те годы уважительно звали "Рысаками". Выйдя на пенсию, Иван Алексеевич возглавил клуб капитанов при газете "Водный транспорт". Его именем назван современный сухогруз.

Это было лирическое отступление - чтобы показать масштабность мышления моряков-профессионалов, мечтающих из нашего Отечества отправиться на яхте в спортивное плавание вокруг света. На протяжении многих десятилетий сотни мальчишек, юношей и мужчин - от Владивостока и до Калининграда - мечтали о таком плавании. И, ура, это удалось николаевской яхте и шестерым нашим землякам. "Икар" вошел в энциклопедию, его стали приглашать на все проводимые в самых экзотических местах парусные события мира. К сожалению, время неумолимо. Яхта постарела, и настало время сделать ее городской реликвией. Кстати, в морской державе Украине нет ни одного настоящего корабля-памятника, тем более - такого масштаба. Не уходя далеко, вспомним соседей по карте. Яхта болгарина Георгия Георгиева сразу же после плавания была установлена на набережной Варны (тут справедливо заметить, что его "Кар Кароле" - всего лишь серийная пластмассовая яхта польской постройки). Но болгары гордятся! "Кар Кароле" входит во все туристические маршруты Болгарии. В Норвегии трепетно хранят экспедиционные суда Амундсена, Нансена и Тура Хейердала. В Польше - яхту "Опти" Леонида Телиги. Этот перечень можно продолжать до бесконечности.

Вернемся в наш город - и вспомним попытки городских властей воздвигнуть у нас что-либо подобное. В один прекрасный день командование и политотдел Черноморского флота подарили Николаеву старую подводную лодку. Ее собирались установить на нижнем бульваре - как напоминание о том, что в Николаеве на протяжении многих лет строили подводные лодки различных конструкций. И что из этого вышло? Лодку затащили в акваторию завода имени 61 Коммунара, привязали к старым швартовым бочкам и на многие месяцы о ней забыли. Нужно заметить, что лодка была установлена со снайперской точностью - над доковой ямой. То есть - если бы ее установили в любом другом месте заводской акватории, то из-за мелководья она могла бы и не утонуть. А тут, учитывая открытые люки и не совсем герметичный корпус, как говорится, - сам Бог велел. Темной ночью с 8 на 9 марта 1989 года несостоявшийся городской обелиск бесконтрольно булькнулся в ингульские воды. О том, как ее из воды доставали, можно написать авантюрный роман. Но я не об этом. Вусмерть осерчавшие корабелы разрезали ее на куски и сдали в металлолом. С тех пор из известных нам памятников - остался только крейсер "Аврора".

Но, как выяснилось позднее, наш город уже почти десять лет имеет собственный корабль-памятник, сам того не ведая и не прилагая к этому усилий. Все сделалось само собой. Детская флотилия, которая сегодня сиротливо прислонилась к благоденствующему эстетик-клубу, в один прекрасный день получила в свое владение собственное судно. Это был и есть рейдовый катер типа "Ярославец". Такие катера в советские времена изготовлялись на Волге в больших количествах и использовались на самых различных водоемах. (Без ложной скромности могу похвастать: мне пришлось в конце 60-х побывать в Гаване на разъездном катере самого Рауля Кастро. Катер мятежного "каманданте" - близнец нашего городского раритета). Свое приобретение руководители флотилии привязали к набережной. Мальчишки с горящими глазами стали ходить по его палубе, заглядывать в ходовую рубку, машинное отделение и по детской наивности мечтать о морских плаваниях. Тем временем настала зима, и катер вмерз в лед. К огромному сожалению, кингстон не выдержал воздействия низких температур и потерял свою герметичность. Это произошло весной, когда талые воды наполнили Ингул до краев.

Тихим туманным утром местный сторож увидел романтическую картину: торчащую из воды мачту и часть рубки. В те годы все решалось относительно просто. Нужно было взять пару бутылок водки (чтобы отблагодарить водолазов) и несколько ведер солярки (для работы заводского плавкрана). При нормальном раскладе эта работа заняла бы не более двух часов. И тогда катер возлег бы в береговые кильблоки и после непродолжительного ремонта продолжал бы служить по прямому назначению. Но, увы, этого сделано не было. И катер, лежа в воде много месяцев, потихоньку ржавел. Но жадный платит дважды.

Случилось неожиданное. Капиталисты, осуществляя летние катания по миру на собственных шикарных яхтах, внесли в свои планы посещение морского и кораблестроительного центра северного Причерноморья - города Николаева. И трехдневная стоянка нескольких десятков яхт должна была состояться у Ингульской набережной. Тут уж городские власти стали бояться за лампасы. Заметьте, они не думали о том, как обманутым пацанам в глаза смотреть. Тут уж притащили кран, наконец, подняли то, что когда-то было учебным судном Николаевской детской флотилии, и установили его на кильблоки. Даже сухопутному городскому начальству стало ясно, что достать ржавый остаток мало, его нужно задекорировать, иначе гости из мира чистогана нас не поймут. Привезли огромное количество импортной эмали и, приговаривая про себя: "Ну, мы, блин, даем!", - замазали по ржавчине и дыркам в прошлом изящный корпус. С тех пор по сегодняшний день катерок стоит между рекой и парадным входом в Николаевскую детскую флотилию, являясь настоящим кораблем-памятником - тем мечтам, которые имели наши замечательные мальчишки. Собственно, было проделано то, что сегодня нужно сделать с "Икаром".

Я предлагаю снять изуродованный нашим безразличием катер, а на его место установить "Икар". И вспомнить о том, что он является главной отличительной нашей чертой, которая придаст городу достойную самобытность и вернет уважение наших много раз обманутых пацанов. Тем более что "Икару" не нужны скульптор и огромные затраты, связанные с изготовлением памятника. Яхта имеет законченную опробованную океанскими штормами функциональную красоту. Нужны наша городская добрая воля, сравнительно небольшие деньги и дизайнер, который сумеет должным образом оформить вечную стоянку уникальной яхты.

По материалам газеты "Вечерний Николаев"